Эксперимент по онлайн-продаже вина снова оказался в подвешенном состоянии — законопроект об этом сняли с повестки заседания Госдумы. В чем проблема?

Финальное решение по эксперименту пока не принято — в какой форме он будет проводиться, в какие сроки. Сама концепция эксперимента и законопроект по онлайн-продажам вина сейчас обсуждается на площадке Госдумы. Многие участники этого обсуждения считают, что вопрос требует дополнительной проработки. При этом предложения от парламентариев звучат разные и прямо противоположные. Некоторые в принципе не согласны с проведением эксперимента. Другие, наоборот, говорят, что эксперимент надо расширять на других операторов, кроме "Почты России". Понятно, что учесть обе точки зрения в одном законопроекте невозможно. Но дискуссия по каждому предложению идет. Не исключено, что эксперимент решат не проводить вовсе. Но я все же надеюсь, что компромиссное решение будет найдено.

Ассоциация виноградарей и виноделов предложила ограничить импорт вина (вплоть до запрета поставок из недружественных стран). Поступала в Минфин такая инициатива? Когда будет решен вопрос?

Такие предложения поступили, они обсуждаются комиссией по таможенно-тарифному регулированию при Минэкономразвитии. В дискуссии участвуют все заинтересованные ведомства, в том числе Минфин и Минпромторг, который отвечает за торговлю. Но речь не идет о запрете импорта. Рассматривается вариант повышения пошлин (сейчас они составляют 12,5% — прим. Ред.). Будут ли они повышены и на сколько — эти вопросы пока обсуждаются. В ближайшие месяц-два должны прийти к какому-то решению. Ключевое для нас — выработать сбалансированное решение, которое не приведет к значимому росту цен для потребителей. Параметры, которые обсуждаются сейчас, на наш взгляд, позволяют сохранить стабильность цен на российском рынке вина, но в любом случае при необходимости в процесс будет подключаться также ФАС и анализировать ситуацию на рынке.

Вы предлагали установить минимальные розничные цены (МРЦ) на пиво и тихие вина. В какой стадии находится решение этого вопроса?

Вопрос установления МРЦ на алкогольную продукцию решается на наднациональном уровне и относится к праву Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Сейчас в рамках Союза можно устанавливать минимальные цены только на крепкую алкогольную продукцию и шампанское. При этом мы считаем, что механизм МРЦ эффективен и при необходимости должен более активно применяться по другим видам алкогольной продукции. Мы работаем над этим, направили соответствующие предложения в ЕЭК, но не все страны пока с ними согласны. Обсуждаем этот вопрос с коллегами из других ведомств внутри России, которые тоже не все разделяют нашу точку зрения. Пока единого решения нет, но мы со своей стороны будем продолжать пытаться убедить коллег в необходимости тиражирования практики применения МРЦ на слабоалкогольную продукцию.

Не рассматривается ли возможность усиления контроля за продажей сидра, а также пива, пивных напитков после случаев массового отравления "Мистером Сидром" — например, введения лицензирования розницы?

По пиву, пивным напиткам и сидру мы пошли альтернативным путем: вместо лицензирования выбрали реестровую модель регулирования. Вводить лицензирование при реестровой модели, конечно, не имеет смысла. Реестр пивоваров заработает 1 сентября этого года. Будем смотреть, насколько он окажется эффективным. Мы считаем, что введение реестра производителей пива вместе с обязательной маркировкой пивоваренной продукции, в том числе сидра, пуаре и медовухи, позволит снизить количество правонарушений и обелить рынок. Если будут выявляться нарушения после введения реестровой модели, это будет грозить производителям исключением из реестра и приостановкой деятельности, что будет означать для предприятия упущенную выручку. Эта мера гораздо более эффективна, чем административный штраф.

Что может изменить закон о госрегулировании рынка табака? Звучало предложение отдать регионам часть доходов от акцизов на табак, чтобы стимулировать их активнее собирать налог, что поможет сократить долю контрафакта. Как вы относитесь к этим предложениям?

Введение лицензирования импорта и производства табака и табачных изделий, никотиносодержащих изделий будет особенно эффективно в увязке с обязательной маркировкой такой продукции. Через лицензирование мы дополняем административную ответственность за правонарушения в виде штрафов приостановкой деятельности. Это будет бить по карману производителей, главной опасностью для которых станет потеря выручки, и цена совершения правонарушения резко возрастет. Сейчас есть разные оценки объема серого рынка табака. По нашей оценке, он составляет от 10% до 15%, из-за чего бюджет ежегодно теряет порядка 100 млрд рублей. Рассчитываем, что введение госрегулирования вместе с обязательной маркировкой табачных и никотиносодержащих изделий как минимум в два раза сократит объем теневого рынка.

Что касается передачи регионам части доходов от акцизов на табачные изделия, сейчас федеральному бюджету все доходы нужны. При этом у регионов, конечно, должны быть стимулы для активизации работы по наведению порядка на розничном рынке табачных и никотиносодержащих изделий. Если за счет обеления рынка будет превышение поступлений от акцизов на табак над плановыми показателями, мы готовы обсуждать возможность делиться с регионами какой-то частью этих дополнительных доходов. Но окончательное решение — за министром финансов.

На рынке звучало множество предложений по введению ограничений по продаже алкоголя и табачных изделий — запрет наливаек, повышение возраста продажи алкоголя, запрет продажи вейпов. Как вы к ним относитесь?

От региона к региону ситуация сильно отличается, в каждом она уникальна. Поэтому, на мой взгляд, полномочия, связанные с различными запретами в розничной торговле алкогольной и табачной продукцией, целесообразно отдать на региональный уровень. Они уже на месте, понимая социально-экономическую ситуацию в своем регионе, должны принимать решения по введению тех или иных ограничений. Но в части предложения повысить возраст продажи алкоголя, я считаю, нужно отталкиваться от Конституции РФ. А по ней человек считается взрослым и в полном объеме приобретает права, свободы и обязанности по достижению 18-летнего возраста. Такой же принцип должен быть соблюден и в этом вопросе. Что касается тотального запрета продажи вейпов, на мой взгляд, это приведет только к появлению черного рынка. В целом полный запрет — это не самая эффективная мера борьбы. Но дополнительные полномочия по введению каких-то ограничений на продажи, чтобы их не могли потреблять дети, например, конечно, регионам следовало бы дать.

Нет ли планов отказаться от обратных акцизов для производителей вина? Зачем это сейчас, когда у российского виноделия и сейчас все неплохо складывается?

Мы ездим по регионам (в Дагестан, Крым, Ставропольский край) и видим, насколько эффективна эта мера налогового стимулирования, введенная три года назад — виноградников заметно прибавилось, они растут как грибы после дождя. При этом виноделие — это очень долгие инвестиции. Сначала закладка виноградников, которые только через 4-5 лет начнут давать урожай, который может быть использован в производстве. Сейчас идут инвестиции в первую фазу — развитие виноградников. В следующей фазе будут строиться современные винодельни, обновляться оборудование. На этом этапе тоже потребуются инвестиции. Поэтому у нас, конечно, нет планов отказываться от этой эффективной меры поддержки развития виноградарства и виноделия в России, которая дает результат, который виден всем.

Бизнес активно выступает против введения акцизов на сладкую газировку, предупреждая о повышении цен на напитки. Зачем было его вводить? Нет ли рисков, что вместо газировки туда станут добавлять куда более опасные заменители?

Это мировая практика — вводить акцизы на вредные продукты и поступающие средства отдавать на общегосударственные нужды, в том числе на финансирование системы здравоохранения. Прибегать к добавлению каких-то опасных заменителей производители не могут, все же есть техрегламент, ГОСТы, которые должны соблюдаться. Также вводится обязательная маркировка сладких напитков. Все это в совокупности должно оградить потребителей от подобных рисков.

С чем связан частый пересмотр параметров налогообложения нефтегазовой отрасли в сторону увеличения нагрузки на отрасль?

Последний год мы в целом не повышали налоговую нагрузку на нефтяную отрасль. Скорее донастраивали наше налоговое законодательство с учетом изменений на мировом рынке и внешних ограничений, которые затронули нашу страну.

Например, если говорить о ценообразовании на российскую нефть, стоит учитывать, что оно стало гораздо менее прозрачным. А котировки Urals на базисе CIF (цена нефти в европейских портах), которая используется для расчета налогов и пошлин, уже не всегда отражает реальное положение дел. Поэтому для налоговых целей мы привязали цену нашей нефти к котировкам североморского сорта Brent, установив индикатив (предельный максимум) по скидке к нему. Также мы донастраиваем топливный демпфер, который является инструментом сглаживания колебаний цен и стимулирования поставок топлива на внутренний рынок. Его параметры были привязаны к экспортному паритету, а сейчас западные рынки, в том числе европейский, закрыты для поставок наших нефтепродуктов. Продолжать платить нефтеперерабатывающим заводам в привязке к ценам, по которым они больше не экспортируют нефтепродукты, экономически неоправданно. Если цена реализации на экспорт снизилась с учетом изменения логистики поставок и существующего дисконта на российские нефтепродукты, конечно, это нужно учитывать и при выплатах компаниям по демпферу. Поэтому в случае с корректировкой демпфера также нельзя говорить об увеличении налоговой нагрузки — это лишь донастройка исходя из реальной экономической ситуации в секторе нефтепереработки.

В целом, если говорить о налогообложении нефтегазового сектора, сейчас оно находится на приемлемом уровне. Позволяет, с одной стороны, получать необходимые доходы в бюджет, а с другой, дает развиваться отрасли и осуществлять инвестиции, в том числе в новые проекты. Поэтому точно нельзя сказать, что налоговый режим для нефтегазового сектора несбалансирован или наблюдается слишком большая налоговая нагрузка. Мы этого не видим также и по финансовому положению компаний, у них все в порядке.